835 лет битве на Велесовом поле.
22 июля 1175 года князь Всеволод, сын Юрия Долгорукого, разбил своих племянников-недругов на Белеховом (Велесовом) поле у реки Колокша, занял с братом Михаилом Ростовскую землю и стал князем в Переславле-Залесском, а через год, после смерти брата стал великим князем владимирским, в качестве какового войдет в историю под именем Всеволод Большое Гнездо.
… В ночь с 28 на 29 июня 1174 года в своей резиденции в селе Боголюбове заговорщиками был убит великий князь владимирский Андрей Юрьевич Боголюбский, сын Юрия Долгорукого.
Война за его наследство продолжалась целое десятилетие. Русь раскололась на два лагеря: одни князья встали за интересы братьев Боголюбского – Михаила и Всеволода Большое Гнездо, другим по душе были внуки того же Юрия Долгорукого – Ярополк и Мстислав Ростиславичи. Одолевали то одни, то другие.
В результате Михаил и Всеволод Юрьевичи бежали в Чернигов, к Святославу Всеволодовичу, а когда в 1176 г. владимирцы призвали Михаила на княжение, Святослав послал с ними свой отряд во главе с сыном своим Владимиром. Возможно, старый князь рассуждал так: назвали тебя Владимир, вот во Владимир и пойдешь. А, может статься, сам княжич вызвался помочь Юрьевичам.
Выступили 21 мая.
князь Всеволод
В любом церковном календаре можно прочитать, что в этот день в память спасения Москвы в 1521 году от нашествия татар под предводительством хана Махмет-Гирея установлено празднество Владимирской иконе Божией Матери*. Вряд ли это простое совпадение. Игорь пошел на половцев в день своего небесного покровителя Георгия Победоносца. Надо думать, что и Юрьевичи не выступили бы в решающий свой владимирский поход абы когда.
С. М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен» (т. 2, глава VI) так пересказывает те события:
«Михаил с братом Всеволодом и с Владимиром Святославичем, сыном черниговского князя, отправился на север, но едва успел он отъехать верст 11 от Чернигова, как сильно занемог и больной приехал в Москву, где дожидался его отряд владимирцев с молодым князем Юрием Андреевичем, сыном Боголюбского, который жил у них, будучи изгнан из Новгорода. Между тем Ростиславичи, узнав о приближении Михаила, советовались в Суздале с дружиною, что делать. Решено было, чтоб Ярополк (Ярополк Ростиславич, владимирский князь – А. Ч.) шел со своим войском против Юрьевичей к Москве, биться с ними и не пускать ко Владимиру. Михаил сел обедать, когда пришла весть, что племянник Ярополк идет на него; Юрьевичи собрались и пошли по Владимирской дороге навстречу неприятелю, но разошлись с Ярополком в лесах, тогда москвичи, услыхавши, что Ярополк, миновав их войско, продолжает идти к Москве, возвратились с дороги от Михаила для оберегания своих домов, а Ярополк, видя, что разошелся с Михаилом, пошел от Москвы вслед за ним, послав, между тем, сказать брату Мстиславу в Суздаль: «Михалко болен, несут его на носилках и дружины у него мало; я иду за ним, захватывая задние его отряды, а ты, брат, ступай поскорее к нему навстречу, чтоб он не вошел во Владимир». Мстислав объявил об этой вести дружине и на другой день рано выехал из Суздаля, помчался быстро, точно на зайцев, так что дружина едва успевала за ним следовать, и в пяти верстах от Владимира встретился с Юрьевичами; полк Мстиславов, готовый к битве, в бронях, с поднятым стягом вдруг выступил от села Загорья; Михаил начал поскорее выстраивать свое войско, а враги шли на него с страшным криком, точно хотели пожрать его дружину, по выражению летописца. Но эта отвага была непродолжительна: когда дошло до дела и стрельцы начали перестреливаться с обеих сторон, то Мстиславова дружина, не схватившись ни разу с неприятелем, бросила стяг и побежала; Юрьевичи взяли много пленных, взяли бы и больше, но многих спасло то, что победители не могли различать, кто свои и кто чужие; Мстислав убежал в Новгород; Ярополк, узнавши о его поражении, побежал в Рязань, но мать их и жены попались в руки владимирцам. С честию и славою вступил Михаил во Владимир; дружина и граждане, бывшие в сражении, вели пленников».
Так по Лаврентьевской летописи. Следуя ей, С. М. Соловьев лишь в начале упоминает о юном княжиче. Увы, он не перепроверил свой пересказ по Ипатьевской летописи, в которой главным героем той ратной драмы показан Владимир Святославич**.
Фабула та же – сюжет иной.
15 июня перешли левый приток Клязьмы реку Колокшу (в списках: Лакшу, Калакшу). До владимирских стен оставалось несколько верст, когда шедший впереди Владимир (ѣдущю же Володимѣрю Святославичю на передѣ) на Белеховом поле был неожиданно атакован Мстиславом Храбрым. Войска Мстислава появились изъ загорья. Загорье – это и название существующего и сегодня в пяти километрах от Владимира села, и восточная сторона возвышенности, вершина которой на несколько верст западнее села). Дружинники Мстислава были вси во броняхъ, ако во всяком леду и удари на нихъ изнезапа и подыяша стягъ (Ипатьевская летопись. Стб. 601).
Ипатьевская сохранила драгоценную подробность: ратники Мстислава «ударили внезапно и подняли стяг». Поскольку далее будет рассказано, что Мстиславичи стяг бросят, имеется в виду взятый в качестве трофея стяг шедшего впереди Владимира.
князь Мстислав
В Лаврентьевской летописи не так: и въıступи полкъ изъ загорья вси во броняхъ яко во всякомь леду и подъяша стягъ (л. 127). То есть выступили и одержали победу.
Христианское имя Мстислава Храброго – Георгий (как и у Игоря Святославича).
Игорь пошел на половцев в день своего святого, а Мстислав-Георгий местом битвы с Юрьевичами избрал Велесово урочище*** (см. карту). Сюда, боясь опоздать, он и примчался из Суздаля, хотя мог встретить противника у стен Владимира (это ближе). Ход его рассуждений был примерно таким: пусть Юрьевичи начнут подниматься на холм и растянутся по взгорью змеей, а он грянет на них сверху, как Перун на Велеса, или как Георгий на дракона.
Однако Мстислав слишком хорошо продумал ситуацию, став рабом собственного режиссерского замысла.
Если бы потерявший стяг полк Владимира был опрокинут, он бы смял шедших сзади Михаила и Всеволода. Но Владимир даже не шелохнулся, и Мстислав, опытный вояка, смекнул: что-то здесь не так… Видимо, – ловушка. Он слишком многим рисковал, и потому, как можно понять из логики событий, предпочел откатиться на исходную позицию.
Ловушки не было. Мстислав вновь изготовился.
Но Юрьевичи уже развернули боевой строй.
Несостоявшийся громовержец решился атаковать вторично: поидоша Мстиславичи кличюче, яко пожрети хотяще стрѣлцемь стрѣляющим обоимъ межи полкома. (Вспомним: «Дети бесовы кликом поля перегородили, а храбрые русичи преградили им путь алыми щитами…».)
Надо думать, Мстислав был потрясен провалом своего сценария. После того, как в дело уже вступили лучники, он вдруг развернулся и на глазах изумленных Юрьевичей бежал, «бросив стяг» (разумеется, трофейный). Последнее предпринято затем, чтобы Владимир не ринулся в погоню. Бросать свой стяг Мстиславу и Мстиславичам было незачем.
О чем-то похожем рассказано и в «Слове»: сначала «алый стяг… – храброму Святославичу», а потом сюжет раскручивается в обратную сторону: «на третий день к полудню пали стяги Игоревы».
Уточню: в подражающей «Слову» Задонщине (по реконструкции текста Л. А. Дмитриева) стяги упомянуты три раза (и на редкость одинаково): «встали стяги»; «трепещут стяги»; «ветер ревет в стягах». Ну а в «Слове» боевые знамена шестикратно мелькают перед нашими глазами, трижды взмывая и трижды падая (или склоняясь): «стоят стяги в Путивле»; «алый стяг… – храброму Святославичу»; «стяги глаголют»****, «на третий день к полудню пали стяги Игоревы», «склоните стяги свои», «встали стяги Рюриковы, а другие Давыдовы, но врозь их полотнища веют». При этом вовсе не случаен сбой графического ритма в двух последних примерах. Если Ярославовы и Всеславовы внуки и впрямь склонят стяги, то это будет не поражением, а победой для всей Русской земли. А вот гордо, но в разные стороны реющие полотнища Рюрика и Давыда (из-за этого летом 1185 г. и не удалось дать отпор половцам) пророчат грядущие падения русских знамен. Значит, никакого сбоя в графике ритма нет: два первых звена этой цепочки одинаковы (вверх–вниз), ну и последнее точно такое, только лишь «от обратного». Эта тщательно продуманная троекратная игра на антиномии стяговой семантики обусловлена тем, что «Слово» написал человек, чьим самым сильным (или одним из самых сильных) переживанием навсегда остались потеря и чудесное обретение стяга.
Битва на Белеховом поле произошла за три дня до празднования Боголюбской иконы Божией Матери, иконы, написанной по заказу Андрея Боголюбского в честь образа Владимирской Богородицы. Поэтому чудо было налицо.
окрестности реки Колокша (современный вид)
В 1179 г. Мстислав Храбрый станет новгородским князем. Но 14 июня 1180 г. он умрет, и тогда новгородцы попросят у Святослава Всеволодича его сына, победителя Мстислава.
17 августа 1180 г. Владимир сядет на новгородский престол.
Сноски и примечания:
* Надо думать, что и тремя с половиной веками ранее Владимирскую икону чествовали именно в этот день. И в 1521 г. усердно молились у этой иконы, а после узнали, что крымский хан отступил. Позже это событие и заслонило начальную и, если судить по имени иконы, относящуюся еще к владимирскому периоду неведомую нам первопричину прославления образа Владимирской Богоматери именно 21 мая. Возможно, это день перенесения Андреем Боголюбским иконы во Владимир (1155 г.). Но в Новгородской летописи под 1179 г. (лето 6687) указано, что 21 мая архиепископ Илья заложил каменную церковь Благовещения Святой Богородицы. Поэтому, не исключено, что начало празднования в этот день образа Владимирской Богоматери относится еще к киевскому ее периоду.
** Лаврентьевская летопись названа по имени монаха Лаврентия, переписавшего летопись в 1377 г. по благословению суздальского епископа Дионисия. Заказчиком же был суздальско-нижегородский великий князь Дмитрий Константинович. Поэтому в текст многократно вставлено упоминание о Всеволоде Большое Гнездо и в его же пользу отредактирован сохранившийся в составе Ипатьевской летописи рассказ черниговского летописца о битве на Белеховом поле. М. Д. Приселков в своей «Истории русского летописания XI–XV вв.» полагал, что в числе источников южнорусского летописного свода начала XIV в. (т. е. Ипатьевской летописи) находятся киевский свод 1200 г. князя Рюрика Ростиславовича и черниговская летопись Святослава Ольговича и Игоря Святославича. При этом исследователь считал, что сами Святослав и Ярослав Всеволодовичи летописания не вели. Последнее опровергается рассказами о Белеховой рати, женитьбе Владимира Святославича и приглашении его в Новгород.
*** Некогда у противоположной от села Загорья подошвы холма было капище Велеса, а потом монастырь и село с тем же названием Велисово (так! А. Ч.). Тут и сегодня бьет священный ключ, и люди приходят к нему за водой даже из Владимира.
**** У этого выражения несколько значений: 1) русские или половецкие стяги «переговариваются» (стягами в бою отдавались команды); 2) стяг – наименьшее воинское подразделение, которое в бою «стягивается» вокруг своего стяга, значит, это разные полки русских дают знать князю, что на них наступает враг; 3) Алишер Навои сравнивал арабскую букву алеф, записывающуюся вертикальной черточкой, с гордо поднятым стягом, но за два века до него древнерусский поэт увидел в развевающимся стяге славянскую букву «Г» («глаголь»); 4) по-древнерусски глаголать – не только говорить, но и пророчить. Смысл этого пророчества будет раскрыт в следующем упоминании о стягах: третьяго дни къ полуднiю падоша стязи Игоревы. Дело в том, что буквой «Г» под титлом обозначалась цифра «3». И именно в воскресенье, в третий день битвы, если мы вслед за автором «Слова» будем считать с первого столкновения с половцами в пятницу, русские потерпят поражение.
Источник: Андрей Чернов «Три имени автора «слова о полку игореве» — Чудо Белехова поля (забытый ратный подвиг как ключ к атрибуции текста).
