«Белые ленточки» на «Болотной площади» в 1927 году
Не все знают, что в середине тридцатых годов в нашей стране внутрипартийная борьба обострилась настолько, что ситуация была близка и фактически подошла к новой революции, своего рода аналогу путча 1991 года.
Троцкистская демонстрация 7 ноября 1927 года — демонстрация, проведённая левой «объединённой оппозицией» («троцкистско-зиновьевским блоком») в день десятилетия Октябрьской революции параллельно официальной демонстрации. События имели место в Москве и Ленинграде.
К июльскому пленуму ЦК 1926 года взгляды вчерашних врагов, Троцкого и Зиновьева, сблизились достаточно для образования «объединённой оппозиции» («троцкистско-зиновьевского блока»). Основой для наступления на оппозицию стала продавленная лично Лениным историческая резолюция X съезда РКП(б) (март 1921) «О единстве партии». В качестве борьбы с возможным распадом коммунистов на несколько враждующих партий (как это ранее произошло с РСДРП, распавшихся на меньшевиков и большевиков) резолюция, за принятие которой голосовал в том числе и Троцкий, запрещала любую фракционную деятельность. Под её признаками понимались образование собственных руководящих структур, постановка внутрифракционной дисциплины выше общепартийной и даже составление собственных программных документов.
Отношения большинства ЦК с оппозицией испортились окончательно. Во время июльского пленума ЦК 1926 года после бурной перепалки с оппозиционером Каменевым основатель ВЧК Дзержинский Ф. Э. умер от сердечного приступа. По итогам пленума Зиновьев «за фактическое руководство оппозицией» исключен из Политбюро. Октябрьский объединённый пленум ЦК и ЦКК 1926 года исключил Троцкого и Каменева из Политбюро (оставив их в составе ЦК и ИККИ), снял Зиновьева с поста председателя Исполкома Коминтерна. Из ЦК был исключен видный оппозиционер Лашевич. Многие рядовые оппозиционеры в это время исключались из партии, осенью 1926 года от поддержки оппозиции официально отказалась вдова Ленина, Крупская Н. К., заявившая, что «оппозиция зашла слишком далеко».
Градус взаимных обвинений дошёл до очень высокой точки. На VII расширенном пленуме ИККИ (22 ноября — 16 декабря 1926 года) Сталин заявил, что Каменев, узнав в 1917 году об отречении великого князя Михаила от престола, отправил ему из ссылки в Ачинске поздравительную телеграмму, как «первому гражданину свободной России». В ответ Каменев организовал обращение целого ряда старых большевиков, участников апрельской партконференции 1917 года, свидетельствовавших в его защиту.
В мае 1927 года оппозиция ожесточённо обрушилась на официальный ЦК, обвиняя его в провале революции в Китае (см. Шанхайская резня 1927 года). Подписанное в этой связи известными оппозиционерами «Заявление 83-х» подверглось официальной критике, как «фракционное», в редакционной статье «Правды» было заявлено, что его сложно отличить от «документов врага». Постепенно теряя доступ к легальной политической активности, оппозиционеры начали переходить к распространению нелегальных листовок, организации нелегальных типографий и рабочих сходок по образцу своей дореволюционной деятельности. На нелегальных сходках в Москве и Ленинграде побывало до 20 тыс. чел., во время двухчасового выступления Троцкого и Каменева в МВТУ (высшем техническом училище) присутствовало до 2 тыс. чел. На этих неофициальных собраниях начали появляться вооруженные дубинками сторонники «генеральной линии», выступления оппозиционеров всё чаще прерывались криками и свистками.
То, до какой степени дошёл накал страстей, хорошо видно по тому факту, что в августе — сентябре 1927 года Троцкий впервые выдвинул скандальный «тезис о Клемансо». Он пророчески предсказал, что в случае неизбежного вступления СССР в новую большую войну сталинское руководство окажется, по его мнению, таким бездарным, что немцы окажутся под Москвой («враг подойдёт к стенам Кремля километров на 80»). В таком же случае Троцкий недвусмысленно пообещал устроить переворот, расстрелять всех «сталинцев» — шаг, на который они сами никак не могли решиться в отношении «троцкистов», — и затем привести СССР к победе. Перспективы реализации этого тезиса на практике выглядели крайне туманными; по состоянию на середину 1927 года оппозиция уже фактически не располагала никакой политической силой. Сам же Сталин на октябрьском пленуме ЦК 1927 года отнёсся к угрозе Троцкого весьма скептически.
Новый скандал вспыхнул уже в октябре 1927 года в Ленинграде, когда манифестация в честь открывшейся сессии ВЦИК начала неожиданно выкрикивать имена появившихся на трибуне Зиновьева и Троцкого.
Параллельно с официальной демонстрацией в день 10-летия Октябрьской революции, оппозиционеры организовали собственную, параллельную демонстрацию. В Москве её возглавили Троцкий, Каменев, Лашевич, Преображенский, Муралов, тогда как Зиновьев и Радек выехали в Ленинград.
С балкона 27-го Дома Советов на углу Тверской и Охотного были вывешены оппозиционные лозунги, на балкон вышли Смилга и Преображенский, приветствовавшие колонны демонстрантов. Через некоторое время сторонники «генеральной линии» атаковали дом. С балкона противоположного, 1-го Дома Советов, из квартиры Подвойского в Преображенского и Смилгу начали бросать «льдинами, картофелем и дровами». Ворвавшиеся в дом 20 человек избили оппозиционеров Грюнштейна, Енукидзе и Карпели, стащили с балкона Преображенского и Смилгу и сорвали оппозиционные лозунги. Во главе сторонников «линии ЦК» находился секретарь Краснопресненского райкома партии Рютин, впоследствии присоединившийся к «правому уклону».
По заявлению члена партии А. Николаева, с его квартиры были сорваны оппозиционные лозунги «выполним завещание Ленина», «Повернем огонь направо против нэпмана, кулака и бюрократа», «За подлинную рабочую демократию», а также портреты Ленина, Троцкого и Зиновьева.
Троцкий, Каменев и Муралов в это время находились в автомобиле у места сбора колонн. По заявлению члена партии Архипова, на эту машину было устроено нападение, член партии Эйденов пытался избить Троцкого. Ряд рядовых оппозиционеров были избиты, плакаты вырывались у них из рук. Имеются также свидетельства, что в машину Троцкого стреляли.
Малоизвестно, что в этот день слушатель военной академии имени Фрунзе Охотников Я. О., участвуя в охране Мавзолея, напал на Сталина, ударив его в затылок. Судя по всему, Сталин счёл произошедшее недоразумением. Сам Охотников впоследствии был репрессирован, однако эпизод с нападением на Сталина в его деле не числился.