Семь лет.

Счастливы те, у кого друзья проходят вместе с ним всю жизнь. Счастливы те, кто вместе с друзьями проходит все испытания, выпадающие в жизни и сохраняет дружбу. Счастливы те, кто, прожив жизнь, видит вокруг себя лица всё тех же друзей, в верности которых ему не пришлось усомниться.

Витёк.

Мелкий… Он пришёл в отдел на год позже меня. Сначала подумали — «сынок». Папенькин или маменькин. Чуть ниже среднего роста, на вид «мальчик из богемы»… Да, оказалось, что отец тоже служит, но чинов не выслужил. Мать тоже служит, но где-то в низовых звеньях (в связи, как и моя мать). Богемность оказалась только внешней, а характер оказался … ну мягко говоря, взбалмошный. Это первый на моей памяти случай, когда человек, не прослуживший ещё и месяца «залетел» по службе. Опоздание… Тогда это было немыслимо. Однако, сильно не наказали, но пропесочили по полной. Переехал жить на объект. В общагу. Опаздывать стало сложно. Подразделение на четвёртом этаже, а общага в том же здании на десятом. Дальше как — то присматривались к нему. Тянул хорошо. Правда иногда любил похохмить, чему впрочем, все были рады, так как острое слово в нужном месте в уместное время и должной форме всегда расценивалось только положительно…

Потом… было много командировок. Учебных, а потом и боевых…

И так срослось, что и он, и я как-то автоматом оказались в оппозиции к руководству подразделения по его, собственно, руководству. Хотя Витёк всегда был менее резок в оценках… Тогда, (как ни странно для такого подразделения) были задержки и невыплаты зарплат по несколько месяцев в течении года. Старое руководство к тому времени ушло. У того (старого) хватало смелости высказывать «главкомам», что если не выдадут зарплату в срок, то группа пойдёт ночью разгружать вагоны, чтобы накормить семьи… помогало. Верили, выплачивали… А потом, поколение «некст» в непосредственном руководстве взяло за принцип — «я с вышестоящими по званию не ссорюсь»… И пошла чёрная полоса. Витёк тогда не сдал один из зачётов по ФИЗО (реально, люди не доедали, а с учётом нагрузок, после тренировок, некоторым было весьма хреново), и ему хотели объявить замечание, да пропесочить… Имея неосторожный язык, Витёк перед строем в оправдание брякнул «какая кормёжка — такая и долбежка»… Руководство залилось пунцом, а все остальные поржав, сказали, что он прав. При пропесочивании с глазу на глаз у начальства Витька держался молодцом… Так и не наказали, но злопамятность осталась.

Я же был более критичен (натура такая), поэтому, как сказал «Дед», из старых: «Дима, твоя беда (как и моя…) — это отсутствие чинопочитания… Не сделать тебе карьеры… » (оказался прав — и он, и я закончили военную карьеру майорами).

Потом там срасталось, что Витька и меня направляли в командировки в одних и тех же группах. В учебно-тактические — в опергруппы по объектам (самая «крайняя» работа, при минимуме времени и обеспечении успеть и себя не засветить, да и для «лесовиков» информацию слить), но справлялись успешно. Крайняя наша совместная командировка была в 2004 году с февраля по апрель. Отослали нас вдвоём (и ещё связиста) на самую дальнюю по тем временам точку под Сельментаузен. Сказали — готовьте базу к «консервации». Типа снимаем. Отжило своё. Приехали… Однако, с учётом того, что начальство было далеко, то вместо консервации базу мы заново отстроили и начали выходить совместно с ССГ на задачи. Результативность у нашей тройки оказалась выше, чем у основной группы, за что командование объявило нам взыскание и приказало прекратить всю самодеятельность (ещё бы… по сравнению с нашей отчётностью они выглядели бледно, а медалей им хотелось…).

Так мы и пробыли больше двух месяцев в отрыве от всех, втроём в одной палатке. И, что самое главное — ни разу не поссорились. Так уж характеры наложились, что все поводы к ссорам вылетали во вне…

После той командировки, с учётом уже многих других нюансов, далеко не лицеприятных, решение о смене места службы оформилось окончательно. Найти новое — проблем нет. Некомплект достаточно большой по службе. Нашли. Я просто послал всех и сказал «лучше давайте по — хорошему», так что с учётом моей ранней биографии никто меня в «предательстве» не обвинял. На тот момент я прослужил там больше восьми лет, а людей с таким стажем даже среди руководства были единицы. А Витька — обвинили… Я получил обходной и предписание на новое место, а он… подошёл и сказал, что едет в ещё одну командировку… И … ломанулся я его отговаривать, а всё зря. Понимает он, что впустую — никто ему ни спасибо, ни благодарю, не скажет. Просто поставили условие — перевод только после командировки… У нас тогда тоже отток был сильный. Люди старые уходили, не выдерживали скотского отношения начальства.

Витёк поехал… Он как-то чувствовал неладное. Шутил… но грустно. Мы как-то ещё в первой командировке от омоновцев услышали фразу: «нас предали, мы все погибнем», которую те, на полном серьёзе говорили перед боевым выходом, вот с тех пор она для нас стала коронной шуткой… Потому что нам было наплевать на то, что нас предадут… Изначально. Как и на то, что мы можем погибнуть.

Витёк тогда шутил… «на бойню едем…»

А стоял, провожал, с обходным в руках… Если бы знал…

22 июня 2004 года, ещё ночью, в Назрань вошли чеченские боевики. «Мстить» за «геноцид». Убивали всех: военных, милиционеров, работников прокуратуры, если заставали их на улице. Ни одно здание им захватить и удержать не удалось… МВДшники забаррикадировались везде и вели бой. ФСБ тоже и весьма успешно. Сложность была у ментов. Боезапас был мал, они были полностью заблокированы, патроны кончались. Тогда на их разблокировку… против почти сотни боевиков послали группу, где был Витёк… Пятнадцать человек. Ночью, через город, контролируемый по улицам боевиками, они почти дошли, но были вынуждены ещё разделиться на несколько групп, так задачу на разблокировку поставили на дополнительные объекты…

Андрюха Черныш… Здоровяк. Срезали очередью. Махнув рукой — упал. В нём весу было в самом больше сотни, а с нагрузкой (оружие, броня, амуниция, патроны) — ещё полстолько же… Витёк… мелкий… весу в котором иногда и на шестьдесят не набиралось… не задумываясь, кинулся под огонь вытаскивать… Он бы не вытащил… Вытащить раненого, который весит почти в три раза больше тебе малореально. А Андрюха был убит. Его взмах рукой был прощальный. Витька добежав, рухнул рядом, очередь из ПК перебила ногу. Пока вызывали броню и подмогу был жив. Броня (погранцы успели войти в город) закрыла Витька, и Сева — доктор стал его перетягивать. В это время боевики получили команду на отход, и пошли на прорыв… В несколько граников дали залп по броне… Сева закрыл Витька от осколков… но помочь уже больше ничем не смог. Все трое остались мертвы до подхода основных сил, которые отбили их тела.

Мне позвонили часов в пять утра… Потери, Диман… Там все на тот момент в командировках было около сотни. Из нашего отдела — почти сорок человек по разным точкам… В новостях, естественно, ещё тишина… А я, блин, уже понял, что Витёк… мой друг. Лучший. За все восемь лет службы ни разу не предавший и не отвернувшийся. Человек, который не способен пройти мимо… Витёк…

Ломанулся в аэропорт. Закрытым рейсом привезли тела. Сам выгружал… Как был малыш, так и остался… Андрюху вдвоём едва вытянули, а его … не верилось… Проклинал свою жизнь, которая в очередной раз отвела меня от опасности… Без красных слов, плакал… жалея о том, что не поехал вместе с ним. Я бы погиб. Но мне так было бы легче… Погибнуть легче, чем видеть, как гибнут другие…

Мы, с ним как-то прогуливаясь после очередной командировки и после её отмечания в кабаке, шли по Петровке мимо ГУВД, разговаривали за жизнь… Он сказал тогда слова, которые запали мне в душу: «Димыч, мы с тобой, где-то пошли не так… понимаешь, вот река, вот она бежит, все в русле, все несутся, а мы стоим… мы шарим ногой и никак не можем нашарить стремину, чтобы вернуться в русло…» Он прав. Таким как он было сложно в мире, где ценности дружбы ничто… И он ушёл. Оставшись самим собой. А я живу… и иногда думаю, что… может ему и повезло…

Он был.

 

Он был вчера

еще вчера мы говорили.

 

Он мне звонил

я же устал и долгий разговор не получился

 

«тариф велик» — перезвони

«ты ж скоро уж обратно» —

— я говорил.

а ты…

 

сказал мне «жди»

«приеду» —

попьем пивка и сходим в баню

отметим все, что было врозь

но день пришел

и не сбылось…

 

еще с утра я весел был

шутил, знакомился, общался

я жил, как жил…

а ты ушел.

 

ушел. Не попрощался.

мой Друг!

 

с большой лишь буквы

могу тебя назвать —

мне горек этот вечер

когда тебя я буду вспоминать

 

нет, я не плачу

— слёзы внутрь

текут и обжигают сердце

тебя теперь уж не вернуть

и не забыть навечно.

 

ты младше был

и младше стал

теперь уж навсегда

а помнишь, как была мечта…?

 

я помню… помню или нет?

да! помню я конечно

как ты смеялся и шутил в ответ

то продолжалась бесконечно…

 

жизнь, но вот ушла

она, как вдруг вода в песок

вся без остатка просочилась

ушла, растаяла, забылась…

 

проклятье! память, подожди!

постой! не отбирай мгновенья

не забывайся лик его!

и сгинь проклятие забвенья!

 

мы вместе шли через года

окопы, горы, водопады

где холод, зной,

где грязь, вода

 

в жару мы жаждали прохлады

а в холод теплый огонек…

теперь лишь пепел

помню…

 

… как мы сидели у костра

ты всё курил, а я бухтел

«здоровье тратишь зря»

теперь вот видишь…

 

не успел

я жив, но нет тебя

 

мы всё мечтали о семье

сидя вдали от дома

теперь, как мне прийти к тебе

избавится от кома

 

что в горле встал…

 

нас многое связало

мы многое прошли

но видно жизнь устала… а я был тут…

прости.

 

мы планы строили на жизнь

мы покорить весь мир мечтали

да может быть

назвали б именами друга

 

мы наших сыновей…

что так хотели и желали

 

но всё прошло

прошло…

мир изменился…

 

ведь кто-то кто бы мог назвать тебя

«отец»

мой друг…

он так и не родился

 

я помню многое сейчас

и память освежает раны

в бою ждала погибель вас

отчаянных, упрямых…

 

Найти настоящего во всех смыслах друга, который вместе с тобой пройдёт и огонь и воду… это удача. Потерять… худшее из горестей в мире людей. Витёк, я тебя помню. ТЫ МОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ. НАВСЕГДА.

Теперь остаётся раз в год вспоминать этот день как день личной скорби. А друга… Друга я вспоминаю часто. Жизнь показывает, что друзей сейчас очень мало. Тем более таких. Таких, как Витёк.

Витёк.

В канун празднования 65-летия Победы средней общеобразовательной школе №625 с углубленным изучением математики было присвоено имя Героя России, сотрудника легендарного управления «В» («Вымпел») Центра специального назначения ФСБ РФ Виктора Дудкина.

10 комментариев к “Семь лет.”

Добавить комментарий для kakpomaslu@livejournal.com Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

  • Instagram
    Instagram

  • Счётчики
    Яндекс.Метрика