Кризис среднего возраста: пинок или конфета.
Иногда, скорее всего тогда, когда тебе уже за тридцать, ты начинаешь подспудно искать в себе «кризис среднего возраста». А как же. Ведь он должен быть. Просто обязан. Иначе ты ненормален в своей нормальности. Можно сменить работу, семью, место жительства или причёску… Можно закурить или бросить курить. Запить или записаться в борцы с алкоголизмом. А можно просто лежать на диване и смотреть в потолок с обречённым видом, ожидая неизбежности.
К чему всё это? Я могу понять, когда у человека кризис в 16-18 лет. Он расстаётся с детством и выбирает путь, по которому пойдёт дальше уже взрослым. Это серьёзно. Могу понять, когда женятся или выходят замуж. Обычно это к 25 годам. Это тоже значимо и серьёзно – теперь тебе нужно не только принимать заботу о себе, но и переносить свою заботу на других. Это важно. Я могу понять, когда в жизни человека происходят действительно важные социальные моменты взросления, адаптации и изменения статуса. Но не понимаю, что такое «кризис среднего возраста». Почему он должен быть. Особенно именно в 35. Или около. А если человеку суждено прожить лишь сорок лет, то какой тут средний возраст? Ошибся? А если 90…?
Да и просто смысл?
Ведь большинство, кого я знаю, и кто хоть каким-то образом заикался о том, что переживает сейчас такой кризис, лишь используют это восприятие другими людьми, чтобы вызвать какое-то сочувствие.
Какое-то. Сочувствие…
Это стало способом дать самому себе слабину. Отдушину. Возможность с серьёзными основаниями вести себя совершенно несерьёзно и валять дурака в ожидании снисхождения. Может быть, оно и будет достигнуто. Со стороны наиболее близких людей, которые готовы мириться с этим состоянием человека. Они будут сочувственно охать, вздыхать, снимать с тебя часть твоих повседневных забот и думать, когда же ты придешь в себя. А ты будешь пользоваться этим. Жить частичкой своего беззаботного детства, когда можно было поканючить и не идти в школу.
Так что это за роль? Неужели она так нужна? Зачем? Чтобы посреди жизненного пути вдруг получить какое-то подобие социального «отпуска»? Ведь как не взгляни вглубь веков цивилизации человеческого общества, ничего подобного мы не находим. Это изобретение нового времени.
Хотя нет. Не совсем так. Единственная аналогия, которая приходит на ум – это Обломов. Иван Гончаров, в своём социальном романе середины девятнадцатого века весьма точно и чётко прописал эту социальную роль «кризиса среднего возраста» в образе Ильюшеньки Обломова. Но то была вся жизнь, застигнутая этим кризисом, а здесь… временной этап «обломовщины», которая уже фактически узаконена многими психотерапевтами и принята как должное социумом. Вот и получается, что в детстве у нас поколение проводит время не в походах и пионерлагерях, вставая на заре и привыкая к трудовым свершениям, а в виртуальных мирах; в институте студенты на практике не ходят в турпоходы, не лазят по горам, а студенческие отряды вместо БАМа сидят на кассах в Ашане или «Пятерочке»; потом обзаведясь семьей, человек уже по привычке ищет «нычку» от трудных будней, обосновывая это тем, что устал от обыденности. А сам всю свою жизнь прошел через обыденность, сделав ее основной составляющей своего бытия. И убегая от нее, всего лишь переходит на еще более глубокий уровень обыденности, сжимаясь в куколку, из которой вылезет далеко не бабочка, а все та же гусеница – червяк, который пойдет жрать и срать по второму кругу. И общество, вместо того, чтобы дать пинка, придать ускорения – ласково поглаживает такого трутня по спинке, сочувствуя его бессмысленному существованию и потугам менять ничего не меняя.
Нет такого кризиса «среднего возраста». Есть лень, тунеядство, неспособность жить взрослой жизнью, справляться с повседневными задачами и желание всю жизнь прожить как ребенок. Есть отсутствие целей, не просто как этап, а как отсутствие понимание ценности постановки целей и их достижения.
Инфантилизм – основная проблема современного общества мужчин среднего возраста. Оборачиваясь вокруг, я вижу среди переживающих этот кризис только тех, кто, играя в детстве, до сих пор не остановился. Те, кто в детстве готовил себя к взрослой жизни, обычно не знают о таком кризисе. А вот те, кто себя пожалел (или был жалеем родителями) страдают.
И вместо того, чтобы дать в лоб и пинка под зад, чтобы поставить человека на ноги и придать ему ускорение создаются своего рода «новые хиппи», своего рода «дети цветов» двадцать первого века – совершенно не приспособленные к жизни люди, которые считают свою неприспособленность особенностью, а неспособность полноценного бытия – несовершенством окружающего мира.
С одной стороны – не жалко. Чем больше баранов, тем проще их пасти. С другой стороны – не хочется жить среди такого блеющего стада… «ах,… кризис!».
В общем, о чем я? О том, что мне приятно видеть рядом с собой людей, которые не задаются такими вопросами, а живут, радуясь жизни и ставя себе достойные цели, достигают их.
У меня в жизни столько целей, что кукситься некогда. И каждая из них радует и осознанием своей реальности и каждым шагом на пути к ее достижению.
