Добрая Победа
29 августа (10 сентября по н.с.) 1708 года у села Доброе, под Мстиславлем, произошло сражение между русским отрядом под командованием князя Голицына и шведским авангардом под командованием генерала Рооса (6 тыс. чел.). Воспользовавшись тем, что одно из шведских подразделений удалилось от основных сил, царь Петр I послал против него отряд князя Голицына. В 6 часов утра под прикрытием сильного тумана русские незаметно подошли к шведскому отряду и открыли по нему сильный огонь. Отряд Рооса лишился 3 тыс. чел. (половины своего состава). Преследовать его русским помешала болотистая местность, препятствовавшая действиям кавалерии.
Кавалерией в сражении у села Доброго, благодаря успешным действиям которой и была предопределена победа над шведами, командовал А.Д.Меншиков.
Лишь прибытие основных сил шведов во главе с королем Карлом XII спасло отряд Росса от полного уничтожения. Русские организованно отошли, потеряв в этой схватке всего 375 чел. Это было первое успешное сражение русских против шведов, дравшихся в присутствии короля Карла XII. Петр очень высоко оценил сражение при Добром. «Я, как и почал служить, такого огня и порядочного действа от наших солдат не слыхал и не видал… И такого еще в сей войне король швецкий ни от кого сам не видал«, — писал царь.
Король Карл XII и его генералы на военном совете после споров решили идти не на Москву, а на Украину, надеясь на помощь гетмана И.С. Мазепы, вступившего в тайный сговор с Карлом и Станиславом Лещинским.
В дополнение картины напомню, что шведы, в отличие от русских не блистали благородством как в сражении и после него. Так, ранее, в сражении при Фрауштадте наглядно проявилось отношение цивилизованных европейцев к «русским варварам». Армия Шуленбурга была поистине многонациональна: саксонцы, поляки, французские и швейцарские наёмники. После победы шведы брали в плен всех, за исключением русских. По приказу Рёншёльда вопреки обычаям войны около 500 русских пленных солдат были перебиты.
Так же они поступали и далее.
«Без сомнения, можно предположить особую жгучую неприязнь, направленную именно против русских, неприязнь, которая уже в те времена имела исторические корни,— признаёт шведский историк Петер Энглунд.—И все же, по всей вероятности, зверский приказ Рёншёльда не был отдан в состоянии аффекта, а был, напротив, глубоко продуман. Таким образом он избавлялся от толпы обременительных пленных, которые, в отличие от саксонцев, имели мало цены как перевербованные ратники в собственном войске. В то же время Рёншёльд хотел на судьбе этих несчастных русских преподать урок другим, сделать её устрашающим примером» (Энглунд П.?Полтава. Рассказ о гибели одной армии. М., 1995. С.76).
