В ожидании грозы…
Хочется грозы. Прижаться лбом к оконному стеклу и вглядываться в тугие струи бесконечного потока небесных хлябей. Нет. Лучше не так. Да. Сначала просто слушать. Сидеть спиной к окну, вроде бы не обращая внимания на то, что творится там, снаружи и просто слушать. Приближение грозы ощущается подкожно. Интуицией. Даже если не смотреть в окно всё равно чувствуешь как там, вдали надвигается что-то громоздкое, могучее, величественное и прекрасное. И вот ты сидишь, а она приближается. Ты знаешь, что она приближается. Ты чувствуешь, как она приближается к тебе.
Потом начинаешь слышать её голос. Скрипы и стоны деревьев, которые стремясь остаться непокорными её силе, стараются распрямить свои станы вопреки её воле. Безуспешно или с переменным успехом. Всё гнётся и ломается под её натиском. Ты слышишь скрежет жести на старых крышах обветшалых домов, срываемых её страстью как одеяние девы молодым и охочим любовником. Ты слышишь скрежет дверных и оконных фрамуг, как ворчание стариков, недовольных вольностью и буйством молодой стихии.
И ты ждёшь её.
Сидя спиной к окну. Чувствуя поверхностью кожи, как приближается она. Ты делаешь вид, что тебе всё равно. Она делает вид, что ей наплевать. Потом делать вид, что ты не замечаешь её, становится невозможно. Яростные всплески молнии, как отблеск света на отполированном клинке, грохот грома как удары в щит закалённого меча. И тогда ты оборачиваешься к окну. Тугие струи бесконечного потока небесных хлябей, разрываемые вспышками молний и грохот грома. Ты подходишь к окну и смотришь на буйство стихии. На твоём лице всё ещё маска равнодушия. Ты удерживаешь её из последних сил, как сын, который встречает отца, вернувшегося из похода. Отца, который не взял тебе с собой, потому что ещё слишком мал. И вот теперь, когда ты видишь его, возвращающегося во всём блеске ослепительной славы, у тебя есть выбор – как ребёнок, бесшабашно смеясь, ринуться к его коню и, схватив поводья прыгать вокруг, разбрызгивая лужи, просясь в седло и безумно крича от слепой и бесконечной радости ощущения родства. Ты кричишь ему «папа, папа, папка приехал, здравствуй, папа!», а отец, ласково улыбаясь, трепет тебя по лохматой голове и позволяет бежать рядом со своим конём. Ты просто счастлив своим бытием и мир отвечает тебе тем же.
Или же как сейчас…
Ты слегка повзрослел. И уже не бежишь навстречу к нему через лужи. Молча, ждёшь его у ворот своего дома. Стоя. В твоей груди по-прежнему бушует страсть и желание бежать навстречу, но ты уже сильнее её. Глаза твои горят от того, что внутри тебя пылает тот огонь, который ты уже никогда не в силах будешь погасить. Тот самый огонь той самой стихии, которая сейчас идёт навстречу тебе. И когда ты видишь как склоняется всё вокруг под несокрушимой мощью твоего отца ты уже не чувствуешь зависти или стремления доказать свою способность выстоять и быть сильнее. Ты просто ощущаешь себя частью всего того, что движется к тебе. И чувствуешь такое же несокрушимое родство…
Теперь ты готов.
Ты распахиваешь окно, капли дождя бьют тебя по лицу, молнии высвечивают в темноте могучий силуэт.
— … Здравствуй, сынок…
